В телеге лежали и полусидели около десятка человек, большинство из них спали или были без сознания.

Офицер указал Алорон на того самого солдата который лежал бледный как лист бумаги на дне телеги. Алорон убедилась, что бедняга был ещё жив. Она осмотрела его рану, которая ещё немного кровоточила, промыла её, применила необходимые лекарства из тех, что у неё были.

— Мне нужно красное вино у вас есть тут в обозе.

— Как же без этого, понимаю, на такое насмотришься, и хочется выпить, хотя вам в таком раннем возрасте может всё же не стоит.

— Не мне, а солдату, дайте ему немного и поторопимся, а то там ваши дворяне ждут, пока вы тут меня задерживаете своей болтовнёй.

Бывший с ними солдат ушел и вскоре принёс закупоренную бутылку с вином. Алорон сама напоила солдата.

Так она провозилась с ранеными всю ночь и очень сильно устала. Когда уже расцвело, Дугрим пригласил её и Винилин в обозную повозку в которой они поначалу располагались.

— «Первый раз вижу такого врача, который бы столько возился с обычными солдатами» — сказал Дугрим. Обычно врачи жалеют на них лекарств и времени, занимаясь только офицерами, а тут такое внимание ко всем.

— «В наших краях так принято» — устало ответила Алорон.

— Это же в каких таких краях?

— У моей тёти, то есть я хотела сказать, что принято молодым, начинающим врачам работать со всеми подряд, чтобы набраться побольше опыта, для успешного лечения благородных господ.

— А, ну тогда парням с вами вдвойне повезло. Вижу, вы очень устали, отдохните пока тут на подстилке, мы уже скоро приедем в город, и там на вашу работу посмотрит начальник обоза, думаю, он будет очень доволен и щедро отблагодарит вас.

Алорон и Винилин не стали спорить и улеглись спать на подстилке в телеге. Бывшие с ними солдаты, теперь стали относиться к ним явно доброжелательно и даже с уважением, так что теперь даже Винилин не опасалась, какого бы то ни было насилия с их стороны. Они проспали несколько часов, пока их не разбудил Дугрим.

Обоз уже приближался к городу, и им предложили поесть. Еда, которую им предложили, оказалась очень даже хорошей и свежей. «Это вам от начальника обоза, за славную работу» — сказал Дугрим. Не переживайте, этим его благодарность не ограничится. Алорон и Винилин с удовольствием поели предложенную им трапезу. Едва они успели доесть, как вдали показались городские стены. Спустя полчаса обоз уже вошел в город, и без остановки пройдя через него, направился в цитадель.

Въехав во двор цитадели, обоз остановился. Дугрим и его солдаты принялись перекладывать на носилки раненых и относить в бывшее поблизости серое здание казарм. Алорон и Винилин следили какое-то время за этим, пока к ним не подошёл неизвестный им офицер в богато украшенных доспехах.

— Разрешите представиться, я Румио, временно исполняю обязанности начальника гарнизона.

— «О, а мы наслышаны о вас» — сказала Винилин. Вы тот самый Румио из Гастеры.

— «Да, тот самый» — смутился офицер. Про вас я, правда, ничего не слышал, но мне говорили много лестного о вашей работе как врачей, да я и сам осмотрел некоторых раненых и поговорил с ними, все они хорошо отзываются о вас. Итак, я хочу, невзирая на ваш юный возраст, предложить вам должность главного врача крепости, так как занимавший её ранее человек недавно покинул город и исчез в неизвестном направление, а больше у меня никого на эту должность нет. Я предлагаю вам жалование 100 диен в месяц, в вашем распоряжении будут двадцать солдат во главе с Дугримом. Также полное содержание в плане еды, одежды ну и лекарств.

— Я согласна, господин Румио. Но я вижу, раненых относят в здание казарм, где живут простые солдаты, неужели у вас нет специального здания под больницу, на случай войны?

— «Такое здание было, но вы сами понимаете, как это бывает» — Румио вздохнул. Его прибрал к рукам один из местных дворян и переоборудовал под свои нужды, переделал в общественные конюшни.

Винилин недобро ухмыльнулась.

— Я требую от вас, как от начальника гарнизона, предоставить для раненых нормальное помещение. Я слышала, что о вас отзываются, как о человеке, который заботится о солдатах.

— Я, конечно, хотел бы помочь вам, да и многие теперь покинули город, оставив много пустых зданий. Есть у меня на примете одна таверна недалеко от цитадели, она бы идеально подошла для этого, хотя её хозяин может и отказать нам.

— «Простите, но что значит отказать?» — не выдержала Винилин.

— Ну как же, это ведь частная собственность, она охраняется законом, её нельзя использовать без разрешения хозяина.

— То есть, эти раненые солдаты, рисковавшие жизнью в борьбе с превосходящими силами беспощадного врага, должны теперь помирать только потому, что какой-то там вшивый торгаш не даст своего разрешения на использование его пустующего помещения?

— Не говорите так, как будто я виноват во всём этом. Эти нормы действуют уже давно, и на них покоится благополучие общества.

— Что-то не заметила благополучия в вашем обществе.

— Вы женщина и говорите на эмоциях и, помня об оказанной вами этой ночью услуге моим людям, я сделаю вид, что не слышал ваших слов, но вообще за покушение на общественные уставы полагается суровое наказание, вплоть до смертной казни, это на случай если вы безграмотная и не знаете об этом. Закон одинаково суров ко всем, и мужчинам, и женщинам, так что следите за своим языком, тем более я представитель власти!

Винилин хотела что-то на это ответить, но в последний момент она взяла себя в руки и промолчала. Она смотрела на Румио, прищурив глаза, и Алорон поняла, что она задумала против него что-то недоброе.

— «Ладно, мы тратим время зря» — сказала Алорон. Между тем, как раненым нужна помощь. Позвольте нам приступить к выполнению своей работы.

— Да, конечно. Все имеющиеся запасы лекарств вам принесут в здание казарм, под нужды раненых отделили восточное крыло. Если вам что-то будет нужно, обращайтесь, я бываю внутри цитадели, когда не выезжаю по долгу службы в город. Доступ ко мне для вас в любое время дня и ночи.

Алорон и Винилин пошли в здание казарм.

— «Ну и дрянное же здесь общество» — сказала Винилин на амасан.

— Мне тоже это не нравиться, но, госпожа Винилин, нам надо быть осторожнее.

— За это не переживай, Алорон, я недаром госпожа. Ну а ты молодец, пока всё очень удачно для нас складывается. Разберёмся с ранеными и подумаем о том,